Анализ когнитивных схем – это не то, чтобы общепринятый термин, просто я его использую для описания своего подхода в консультировании, а также в качестве общего наименования для анализа в разных видах психотерапии.
Так вот анализ когнитивных схем впервые был использован не в когнитивной или схема терапии как вы могли подумать, а в психоанализе Зигмундом Фрейдом.
Именно его заявления о всяческих детских извращенных сексуальных комплексах с позиции, которых он и анализировал своих клиентов и являются своеобразной предтечей использования когнитивных схем в психотерапии. Правда во времена Фрейда это выглядело несколько иначе чем сейчас
Например, если клиент заявлял, что боится собак, Фрейд вполне мог заявить, что это все из-за того, что собак часто кастрируют и таким образом клиент фиксировал свой страх кастрации на собаках. Или если девушка заявляла, что ей не нравится, что к ней пристает друг ее отца, Фрейд заявлял, что это все, потому что член друга отца похож на говняшку и именно поэтому он вызывает такое отвращение. Да это описание реального случая из практики Фрейда, а не мои выдумки.
Отличие Фрейдовского подхода состоит в том, что он и другие ранние психоаналитики исходили из выдуманной и ни на чем не основанной теории, в соответствии с которой они делали прямые внушения клиентам, которые любой психоаналитик конечно же назовет интерпретацией, а не внушением. Ну и когда кто-то верил в подобные интерпретации это даже могло привести к исцелению.
Но сейчас психологи действуют немного иначе и если вы думаете, что анализ каких-то там когнитивных схем это лишь прерогатива психоанализа, то нет, такой анализ используется в принципе во всех направлениях.
Например, в большинстве глубинных направлений и в том же психоанализе, но современном в основном просто отражают проявления клиента, также делают и в клиент центрированной терапии. Постепенно отдельные элементы поведения и чувств клиента складываются у него в общую схему.
В гештальт терапии принято анализировать паттерны клиента, которые он проявляет здесь и сейчас. И, например, если клиент дистанцируется при разговоре с терапевтом, то терапевт может отметить это. тем самым дав клиенту возможность осознать свой проблемный паттерн и как-то изменить его, например наоборот вовлечься в разговор.
В когнитивной и схема-терапии принято анализировать глубинные убеждения, ну и непосредственно схемы, а затем пытаться изменить их.
Но чтобы понять, о чем идет речь нам надо в целом объяснить, что такое когнитивная схема.
Существует множество определений когнитивных схем, поэтому я выберу то которое нравится мне.
Когнитивная схема – это амодальная, а значит, бессознательная структура нашей психики которая включает в себя признаки ситуации и реакцию на них.
И чтобы понять, что же всё-таки анализирует психотерапевт нам надо обрисовать способ с помощью, которого когнитивные схемы формируются, а для этого надо снова раскрыть всю теорию психодинамической психотерапии.
Так вот психодинамическая психотерапия базируется на том, что у нас есть всякие разные потребности. Активация той или иной потребности приводит нас в состояние стресса и заставляет искать объект с помощью, которого мы могли бы удовлетворить эту потребность. В здоровом состоянии человек способен так или иначе удовлетворять все свои основные потребности, благо что способов для удовлетворения одной и той же потребности может быть много.
Но как формируется болезнь? В соответствии с психодинамической теорий, да и в соответствии с теориями любых других терапий, болезнь формируется тогда, когда на пути удовлетворения потребности нам встречается тот или барьер, и в итоге удовлетворение потребности прерывается.
Однако, то, что потребность прерывается совсем не значит, что она полностью исчезает, если у нас не получилось поесть это не значит, что мы больше и не захотим есть. Скорее всего с каждой минутой мы будем чувствовать голод все сильнее и сильнее, и ровно тоже происходит и с другими потребностями, например с потребностью в любви, агрессии, принятия ну и какими угодно еще.
Таким образом напряжение и стресс будут лишь накапливаться и то, что будет делать организм – это пытаться искать какие-то иные способы отреагирования стресса и сброса напряжения. И скорее всего он найдет его в болезни, от которой нам и предстоит избавить нашего клиента.
И в этом случае глубинный терапевт будет работать не с самим симптомом, а с тем, что изначально помешало удовлетворению потребности будь то травма запрет или что-то еще. Убрав подобный запрет, энергия потребности клиента начнет течь свободно и необходимость в симптоме просто исчезнет и именно поэтому глубинные терапевты вместо того, чтобы обсуждать с вами страх собак начинают говорить про семейные проблемы.
Но проиллюстрируем все это на примере. Предположим, к нам на сеанс пришёл клиент с паническими атаками. Что будет делать поведенческий терапевт, он просто возьмет основные симптомы панической атаки и будет проводить экспозиции, например, заставит человека позадыхаться, покружиться на кресле чтобы закружилась голова и т.д. Вскоре паническая атака исчезнет, а потом, когда исследование зафиксирует позитивные результаты, а человек перестанет практиковать экспозиции, она снова вернется, но не суть важно.
Что же будет делать в такой же ситуации, например, гештальт-терапевт.
Он будет выяснять текущие обстоятельства в жизни клиента и окажется, что от клиента ушла жена, или примерно в его возрасте умер его отец. И тогда гештальт-терапевт может предположить, что клиент страдает от одиночества и страха смерти и именно связанные с этими чувствами потребности фрустрированы. Тогда терапевт поможет человеку, например наладить отношения с противоположным полом, ну или проработать свой страх смерти и панические атаки вполне могут исчезнуть, а могут конечно и не исчезнуть если они уже закрепились как стандартный способ сброса стресса.
Однако, в целом гештальт-терапевт прояснит клиенту его проблемою схему, «уход жены провоцирует в тебе страх одиночества, а этот страх выражается в панических атаках, что мы можем сделать с твоим одиночеством, чтобы страха больше не было?».
Регрессивный гипнотерапевт зайдет с другого конца. Он проведет этому клиенту возрастную регрессию и обнаружит, что в ряде травматических ситуаций клиента бросали, сначала девочка в школе, а потом родители, которые забыли забрать его из садика.
И получается, что уже тогда в детстве, когда он дико плакал в детском садике он испытал одиночество, а то, что недавно его бросила жена стало лишь триггером для активации этого чувства, которое затем и переросло в панические атаки.
В итоге как вы можете видеть в обоих случаях причина объективно не была никак связана с симптомом, о котором заявил клиент. И в этом и состоит проблема глубинной терапии, в том, что в принципе невозможно доказать подобную связь, даже если человек выздоровел после терапии.
Но мы пойдем дальше и рассмотрим конкретнее как формируется травма и ее вытеснение. Как я уже сказал, у нас есть потребности, которые на определенном этапе сталкиваются с препятствием.
В целом вариантов таких препятствий не так уж и много, а основных из них два.
Во-первых, это научение и, так называемые интроекции, т.е. те убеждения и внушения, которые мы впитываем. И если девочке говорили, что нельзя вести себя как шлюха, то она вполне может заблокировать свою сексуальность. А если мальчику заявляли, что нельзя плакать, то он не сможет проплакаться даже при смерти друга, и весь груз и напряжение так и будут оставаться в его теле.
Иногда люди осознают свои внутренние запреты и интроекты и активно, например заявляют, что плакать не по-мужски, но часто мы изучаем те или иные интроекты имплицитно, например, моделируя поведение наших родителей. И если отец много работал, то клиент мог просто смоделировать его поведение и тоже полностью загрузить себя работой, даже не замечая этого.
Ну а если сын ненавидел отца, который постоянно бухал и всех бил, то тогда он мог неосознанно сформировать противоположный паттерн поведения, например вообще никогда не проявляя агрессию или запрещая себе активное поведение с женщинами.
Подобные интроекты исходящие из контролирующей функции нашей коры постепенно затормаживают эмоциональные реакции нашей подкорки и в какой-то момент мы вообще престаём их замечать. Поэтому если клиент и может прямо сказать, что плакать не по-мужски, то осознать свою реальную внутреннюю необходимость выплакаться ему уже намного сложнее. Еще сложнее позволить себе это сделать.
Второй вариант прерывания потребности – это психологические травмы. Психологическая травмы – это ситуация, превышающая наши адаптационные ресурсы и когнитивные возможности по интеграции содержания травмы.
Проще говоря травмы – это ужасные ситуации, которые мы не способны адекватно осмыслить и интегрировать в свое сознание. И чем человек моложе, тем вероятность травм выше, как раз-таки из-за отсутствия когнитивных возможностей.
Так вот в момент травм и формируются когнитивные схемы. Наша лимбическая система запоминает признаки ситуации и нашу реакцию на них и в последующем при появлении похожий признаков она воспроизводит туже реакцию.
Например, если пьяный отец постоянно избивал мать, то будучи взрослым клиент будет напрягаться при виде алкоголя.
Если ребенка покусала собака, то у него может сформироваться фобия собак.
Если ребенок попал в ситуацию, где не смог закричать, то у него может сформироваться заикание ну и т.д.
Из прошлых роликов мы уже узнали с вами о ряде гипотез о том, почему такие травмы вытесняются и забываются несмотря на то, что представляют из себя крайне насыщенные события.
- Теория контекстуальной памяти, которая гласит, что вытеснение травмы происходит и-з-за разницы между нашим обычным состоянием и состоянием крайнего стресса. Воспоминание в этом случае связывается с травматической эмоцией и диссоциируется от остальной сети памяти.
- Нейрофизиологическое объяснение. Вытеснение травмы происходит из-за подавления миндалиной гиппокампа и коры, которые отвечают за нормальное семантическое запоминание.
- Нарративная теория предполагает, что мы вытесняем свои травмы из-за того, что неспособны вербализировать травматический материал из-за чего он не встраивается в семантическую сеть памяти. Именно этим обусловлен феномен так называемой инфантильной амнезии или забывания нашего детства.
- Теория когнитивного диссонанса, которая предполагает, что мы вытесняем травматический материал, потому что он нам неприятен и расходится с нашей картиной мира. Именно поэтому мы прибегаем к когнитивным искажениям и механизмам защиты психики, чтобы отгородится от неприятных воспоминаний и чувств.
В итоге в результате травма всегда несет в себе два аспекта – это тот рефлекс, который связан непосредственно с травмирующим стимулом и фрустрированная потребность, которая остается заблокированной из-за него, а наш клиент всего этого не осознает.
Причем достаточно сложно сказать, действительно ли воспоминание вытесняется, а затем хранится где-то в сети памяти или мы просто с помощью коры затираем наши представления, связанные с травмой, но при этом наша миндалина сохраняет травматические чувства.
Однако и в том, и в другом случае необходим психотерапевт, который поможет клиенту осознать проблему и ее причину и создать новые нейронные связи между подкоркой и корой, либо воскресив потерянное воспоминание, даже если оно будет ложным, так как это позволит соединить мышление и аффект.
© YouTube, Сайт (консультации), Запись на консультацию (WhatsApp) - 8-926-105-54-96 (SMS)
Получить консультацию
Такое впечатление, что каждый успешный психолог создает свой метод. А каждая новая теория - это чья-то неудача с предыдущей. Залог успеха психолога в этом случае - это соответствие его метода его личности. Значит, и методов этих было и будет еще ... вагон и маленькая тележка.
Спасибо, очень интересная статья!