Эссе
Теплый весенний вечер. Настолько тёплый, насколько это возможно в конце августа. Не так давно прошёл дождь, и небесная влага еще блистала кое- где, оставляя ощущение свежести и лёгкости.
Казалось, деревья роняют на землю слёзы. Медленно и едва слышно сбегали капельки воды с уже пожелтевших листьев, создавая впечатление безутешности, ведь самая яркая пора безвозвратно ушла. Нет, она несомненно вернется, но будет уже совсем иной.
Никогда не встретишь уже Именно эту яркость красок, эти оттенки сочной травы, предвещающей незабываемые впечатления, ведь она невероятно красива, когда только вбирает себя жизненные силы, очнувшись от изнурительной зимы. Природа готова подарить нам наверное почти все, что имеет в своём богатейшем арсенале, остается только с благодарностью принять её дары…
Дует прохладный ветерок, и немного жаль тех дней, когда он был обжигающе – горячим, когда хотелось именно такой прохлады. И никто не думал, как будет недоставать той изнуряющей духоты. Но в природе все закономерно, хоть человек и отказывается это понимать.
Один взгляд в даль… Господи, а ведь нет её, дали. Нет для нас, живущих в каменных джунглях, и не помышляющих ни о чём другом… далью мы считаем какие то 200 метров, где остается пара – тройка живых, но измучанных грубой цивилизацией деревьев. Они шелестят своими веточками, прося, умоляя обратить на на них внимание. А ведь они мудрые, может гораздо мудрее нас. Сколько они видели, эти вековые гиганты. Мы так привыкли к ним, что вряд ли кто то, торопясь по своим наиважнейшим делам, поднимет голову, загруженную тяжкими мыслями, чтобы посмотреть, где же вершина этого природного «сооружения».
А ведь там, чуть выше привычного для нас поля зрения, кипит жизнь. Забудем про шум проносящихся мимо машин, про крики усталых прохожих, настроимся на волну, что еще пытается выдержать бой с цивилизацией. Птицы, насекомые,… - их тысячи, незнакомых нам, но несомненно живущих какой то своей, все еще не подвластной нам жизнью. Я сейчас говорю не о научном, биологическом, зоологическом, каком угодно, но неизменно становящимся статистичесим, отношении к живому миру. Нет. Надо всего лишь прислушаться к пению птиц, оно во сто крат искуснее того металлического звука, что доносится из наших гениальных детищ – приёмников. Да, мы готовы принять любой набор пусть даже не имеющих право стоять рядом нот, но ведь эти звуковые сплетения так тщательно окутали наш мозг, будто зомбировали, что настоящую музыку – природное богатство - мы уже просто отказываемся слышать и не в коем случае не позволяем им проникать в души.
А почему? Почему человек стал бесчеловечным? Стоит только выдаться свободной минутке, и мы без лишних раздумий тратим их на телевизор, алкоголь, …. Не хочется перечислять дальше. Да, мы ездим как принято говорить на природу, но зачем? Все для того же – чтобы доказать ей, что мы её хозяева. Мы беспощадно сжигаем лес, оставляем ему в подарок, то, что его точно не украсит...
А вот трасса, соединяющая большие города, за обочиной необычайно красивый лес. Но разве мы посмотрим на это? Спидометр нашего автомобиля зашкаливает, мы как всегда спешим, и замедляемся лишь тогда, когда видим у дороги очередную могильную плиту. Какая то мысль, о том, что рано ещё сводить счёты с жизнью, мелькнет в сознании, но тут же будет вытеснена чередой проблем, и нога с прежним упорством будет неумолимо давить на газ…
А вот кто – то не обратил внимания, и … нет больше маленького, рыжего лисёнка… У всех дела, на эту смерть никто даже не оглянется, хотя… возможно кого то заинтересует шкурка…
Читатель может подумать, что это бред, пришедший в голову человеку, проснувшемуся с тяжёлой головой от все тех же проблем. Может и так, но что то должно отрезвлять, делать душу и разум чище, добрее, сильнее…
Вот, опять дождик… Плачет небо, может грустит о чем то? А может так оно общается с землей.
Во время дождя пахнет какой то свободой. Вы не замечали? Это прекрасный запах, свобода, единящая с чистейшим воздухом, с бодрящим ветром, улыбка сама просится появиться, и не медлит. Радостная грусть, или грустная радость? Вдохнём поглубже, ещё пара шагов, и вот парк.
Такой неухоженный, такой заросший, асфальт потрескался, и никому дела нет, и вряд ли будет.
Но в этих неровных, нестриженных кустарниках есть первобытная сущность, которая неизменно притягивает…
Вот еще один поворот, и мы оказываемся у обрыва, знакомого с детства и неизменно загадочного. Там внизу – сады: виднеются старенькие, уже давным – давно, кажется еще в прошлой жизни, покосившиеся один направо, другой налево, а третий и вовсе упал навзничь.
Такие милые эти домики! А один особенно интересный. Не то чтобы он был красивым,нет, напротив, быть может он самый повидавший виды из всех этих сооружений. Он двухэтажный, с нависающим, как снежная шапка, балконом 2 этажа. Лестница уже совсем просела, и, скорее всего, страшно скрипит. А дверь сотворена из стекла, то есть по замыслу она должна тут же открывать взору все убранство веранды, куда она вела. Но ничего, совсем нчего не было видно. Стекло на удивление было абсолютно целым, что смотрелось даже несколько несуразно среди гнилого дерева и покосившегося остова дома. Стекло было целым и абсолютно мутным, ничуть не прозрачным, будто на него только что, как по замыслу пролили не одну банку густой сметаны. Но могу заверить читателя, что когда то оно было совсем иным, а этот особняк представлял собой чуть ли не произведение искусства того времени… говорят…
Сейчас же там вероятнее всего царит своя жизнь, неведомая живым… потому как давненько никто не видел близ этого места не души, но поговаривают, что порой оттуда доносятся странные звуки, леденящие все человеческое существо…
А вокруг как ни в чём не бывало живут рябинки, как бы успокаивая окрестности этого дома, к которому никто не осмеливается подходить.
Ещё одна загадка этого места – две березы, с абсолютнейше голыми стволами, и наипушистейшей верхушкой. Причём создается ощущение, что это чьи то проделки, но такие искусные, что начинаешь верить в чудеса. Стволы берез потрясающе прямые, словно кто то, вытачивая их, воспользовался линейкой, линейкой необыкновенной длины, потому что казалось, особенно в ненастную погоду, что кроны их врезаются прямо в небо и самыми длинными веточками дотягиваются до лучей солнца…
Если пройти дальше, то можно увидеть, что обрыв извивается зигзагообразно, но приведет нас при этом в еще одно интереснейшее место парка, которое местные жители ласково называют горкой. На ней царствуют огромные камни – валуны. Как они сюда попали, никому не известно, так давно это было. Но завораживает их форма. На них нет отчетливого рисунка, но чувствуется, что их могущество высечено веками. Замысловатой формы, которую даже трудно описать словами, они расположились при подъёме, на вершине, и у самого подножия горки. Как будто по очереди приглашают, составляют компанию, и с тихой грустью провожают своих нечастых гостей.
Да, теперь редко кто приходит в эти места. Хотя раньше, давно – давно, здесь царили природный, но обихоженный человеком, заботливой на то время его рукой, уют. Сейчас все заброшено. Лишь изредка можно увидеть бредущую по своим делам кошку, или неизвестно как зашедшего сюда человека, с взглядом, полным грусти и токи. Видимо, в такие места приходят только когда больше некуда пойти…
А за границей парка все так же кипит, бурлит, неистовствует жизнь, но сюда она заявляется крайне нечасто…
Теперь уже при входе в парк непонятно откуда взявшиеся камни, навалены беспорядочно и беспощадно, закрывают вход и отнимают у местного жителя всяческую надежду на единение с природой, а ведь человек тоже часть природы, не царь, не Бог, а всего лишь часть, и он имеет право и должен ей быть.
О природе, о глотке воздуха, так желанного нами, об истинной человеческой жизни, о желании единения с природой и миром сейчас, когда вокруг одна необходимость: "Оставайтесь пожалуйста дома"....
Давайте просто задумаемся...
Буду рада откликам и комментариям.
Естественные природные стволы деревьев и искусственные величественные архитектурные шедевры, реально затрагивает самые тонкие струны души. Особенно , когда это наблюдаешь в одиночестве, невольно возникают вопросы, а кто это ещё мог видеть? Кто это мог так же чувствовать?
Спасибо за публикацию.